Неточные совпадения
Было обидно: прожил почти сорок лет, из них лет десять работал в суде, а накопил гроши. И обидно было, что пришлось
продать полсотни ценных
книг в очень хороших переплетах.
«Очень рад вас видеть, — сказал ему Ширяев, — от петербургского корреспондента письмо, он
продал на триста рублей ваших
книг, желаете получить?» И Ширяев отсчитал ему пятнадцать золотых.
Проходя мимо лавки Ширяева, ему пришло в голову спросить, не
продал ли он хоть один экземпляр его
книги; он был дней пять перед тем, но ничего не нашел; со страхом взошел он в его лавку.
От скуки Орлов не знал, что начать. Пробовал он и хрустальную фабрику заводить, на которой делались средневековые стекла с картинами, обходившиеся ему дороже, чем он их
продавал, и
книгу он принимался писать «о кредите», — нет, не туда рвалось сердце, но другого выхода не было. Лев был осужден праздно бродить между Арбатом и Басманной, не смея даже давать волю своему языку.
Я отнес
книги в лавочку,
продал их за пятьдесят пять копеек, отдал деньги бабушке, а похвальный лист испортил какими-то надписями и тогда же вручил деду. Он бережно спрятал бумагу, не развернув ее и не заметив моего озорства.
Придет, бывало, весна, старцы, кои помоложе, сплывут с
книгами вниз, да и
продадут их там, а по осени домой с выручкой возвращаются.
— Кабы не было закона — не
продали бы. Стало быть, всякий закон есть. У кого совести нет, для того все законы открыты, а у кого есть совесть, для того и закон закрыт. Поди, отыскивай его в книге-то!
Весьма часто старики и старухи приносили
продавать древнепечатные
книги дониконовских времен или списки таких
книг, красиво сделанные скитницами на Иргизе и Керженце; списки миней, не правленных Дмитрием Ростовским; древнего письма иконы, кресты и медные складни с финифтью, поморского литья, серебряные ковши, даренные московскими князьями кабацким целовальникам; все это предлагалось таинственно, с оглядкой, из-под полы.
Почти всегда они приносили
продавать старинные
книги, иконы, кадильницы, какие-то чаши; иногда приводили продавцов — старуху или старика из-за Волги.
Дарьюшка потихоньку
продает старые платья и
книги и лжет хозяйке, что скоро доктор получит очень много денег.
— В вышедшей в 1871 году и получившей широкую известность
книге демократа С.С.Шашкова (1841—1882) «Исторические судьбы женщин, детоубийство и проституция» говорилось: «В Японии родители тоже сплошь и рядом
продают своих малюток женского пола в непотребные дома, где их воспитывают и потом, по достижении ими двенадцатилетнего возраста, пускают в оборот».], а не в христианском государстве».
Он был со всеми знаком, служил где-то, ездил по поручениям, возвращаясь получал чины, бывал всегда в среднем обществе и говорил про связи свои с знатью, волочился за богатыми невестами, подавал множество проектов,
продавал разные акции, предлагал всем подписки на разные
книги, знаком был со всеми литераторами и журналистами, приписывал себе многие безымянные статьи в журналах, издал брошюру, которую никто не читал, был, по его словам, завален кучею дел и целое утро проводил на Невском проспекте.
То, бывает, поручик при помощи своего воспитанника Ромки
продаст букинисту кипу чужих
книг, то перехватит, пользуясь отсутствием хозяйки, суточную плату за номер, то заведет втайне игривые отношения с горничной.
Продавец знал, что
продает, и сам сказал моему сыну, что рукописи принадлежат Александру Семенычу Шишкову, писаны им самим и что он купил в его доме все
книги и бумаги, оставшиеся после покойного.
— Эка, о чем заботится… А мне и невдомек! Нет, ангел мой, — вздохнул он, — писать мне не к кому, завещать нечего… ведь я, что называется, «бедна, красна сирота, веселого живота»; плакать, стало быть, некому будет… А есть кое-какие должишки пустячные, рублей на сорок; там в бумажнике записано… счет есть. Ну, так ежели что,
продай вот вещи да
книги, да жалованья там есть еще за полмесяца, и буду я, значит, квит!
— Что это вы, Марко Данилыч? — усмехнулся Чубалов. — По копейке за
книгу, да еще и помене того жалуете! Нет, сударь, ежели теперича на подвертку свечей их
продать аль охотникам на ружейны патроны, так и тут больше пользы получишь. Дешевле пареной репы купить желаете!.. Ведь тоже какие ни на есть
книги… Тоже бумага, печать, переплет… Помилуйте!..
А упустить такого редкого случая неохота: знает Герасим, что такие собранья и такая сходная покупка, может быть, в двадцать, в тридцать лет один раз выпадут на долю счастливому старинщику и что, ежли эти
книги продать любителям старины да в казенные библиотеки, — втрое, вчетверо выручишь, а пожалуй, и больше того…
— Ты это сказал? Ты, милый, умен как дьякон Семен, который
книги продал, да карты купил. И ты претендуешь, что я с тобой не откровенен. Ты досадуешь на свою второстепенную роль. Играй, дружок, первую, если умеешь.
Итоги моих западноевропейских наблюдений и пережитков вошли уже, в значительной доле, в целую
книгу, которою я озаглавил"Столицы мира", написал еще в 1897 году и
продал петербургской издательской фирме (Маркса).
Они работают на свой страх вне черты заявленной последними площади прииска, но за неимением
книг, в которые могли бы записывать золото, приносят золотопромышленнику и
продают со значительною скидкою, и это купленное золото значится в
книге, как бы добытое на заявленном прииске.
Никто, наконец, не пользуется красноречием для любви: его
продают в суде, в
книге, на кафедре, возлюбленную же молча обнимают и целуют: она сама и догадывается, что это значит.